Озарение
Нынче я проснулся в 6 утра.
Ссать не хотелось.
Срать не хотелось.
Пить не хотелось.
Хотелось счастья для России без Путина. Прекрасной России будущего!
Но вот какой я вопрос себе вдруг задал: есть ли такое условие, при котором я бы встал на баррикады "за" Путина?
Если войска НАТО войдут в Россию, я не буду за Путина. Я буду за освободителей.
Если случится цветной Майдан, я не буду за Путина. Я буду за свободу.
А вот если будет угроза прихода к власти даже больших фашистов, чем путинская клика - всяких имперских православных патриотов, этих гиркиных, дугиных, стариковых, глазьевых, воевавшей в Донецке гопоты - и при условии, что Путин займет крайне противную к ним позицию, демонстративно протянув руку примирения Западу с нотками вынужденных извинений, я встану на сторону Путина.
И буду, как Герцен из Лондона, бить в свой уютный колокол из своего пентхауса на берегу Средиземного моря.
Ссать не хотелось.
Срать не хотелось.
Пить не хотелось.
Хотелось счастья для России без Путина. Прекрасной России будущего!
Но вот какой я вопрос себе вдруг задал: есть ли такое условие, при котором я бы встал на баррикады "за" Путина?
Если войска НАТО войдут в Россию, я не буду за Путина. Я буду за освободителей.
Если случится цветной Майдан, я не буду за Путина. Я буду за свободу.
А вот если будет угроза прихода к власти даже больших фашистов, чем путинская клика - всяких имперских православных патриотов, этих гиркиных, дугиных, стариковых, глазьевых, воевавшей в Донецке гопоты - и при условии, что Путин займет крайне противную к ним позицию, демонстративно протянув руку примирения Западу с нотками вынужденных извинений, я встану на сторону Путина.
И буду, как Герцен из Лондона, бить в свой уютный колокол из своего пентхауса на берегу Средиземного моря.